Алексей Черняков:

Доцент Института гуманитарных наук БФУ им. И. Канта Алексей Черняков задумал весьма любопытный проект «Звуки эпохи: музыка и социальные практики ХХ века». Суть его заключается в том, чтобы дважды в месяц собираться в корпусе «под часами» на Чернышевского и слушать джаз на виниловых пластинках. Впрочем, в ходе семинаров (пока их запланировано семь) можно не только насладиться музыкой, но и узнать многое про джаз и про культуру винила.

Важно отметить, что семинар — название условное. Здесь не надо вести конспекты, готовить домашнее задание, сдавать зачет. Посещение абсолютно добровольное. Кроме того, приходить на эти встречи (да, наверное, правильнее называть это встречами) могут не только студенты: двери аудитории № 27 в назначенный час будут открыты для всех, кто неравнодушен к джазу и винилу.

В интервью kantiana.ru Алексей Черняков рассказал, почему знакомство с джазом лучше начинать не с произведений великих мастеров вроде Луи Армстронга или Эллы Фицджеральд, а с композиций современных исполнителей, как воспринимался джаз советскими идеологами и чем интересна его любимая джазовая пластинка.

Алексей Николаевич, какая основная идея этого проекта? Какую задачу вы перед собой ставите?

Цель по своей сути очень проста: дать студентам возможность прикоснуться к тем вещам, которые, к сожалению, во многом выпадают из их поля зрения по ряду не зависящих от них причин, главная из которых — возраст. Далеко не все студенты знают, что джаз создал множество интересных культурных смыслов. Хочется дать возможность молодым людям войти в джазовую культуру, посмотреть на нее с не совсем обычной стороны. Второй мой «сюжет» — это виниловая пластинка как носитель звука и как феномен материальной культуры ХХ века. Хотя сегодня многие говорят о «виниловом ренессансе», винил остается (и наверняка будет оставаться) явлением сугубо нишевым, далеким от массового потребителя музыки. А ведь именно виниловая пластинка в начале прошлого века полностью изменила представление о музыке, открыв возможность ее тиражирования и став толчком для возникновения музыкальной индустрии!

Все семь лекций будут посвящены неочевидным точкам входа в джаз. Например, я хочу показать, как звучат инструменты, которые долгое время считались в джазе почти что «техническими», — флейта и вибрафон. А звучат они удивительно! Одна из тем будет посвящена женскому вокалу в джазе. И я принципиально вместо классической Эллы Фицджеральд хочу взять Аструд Жильберту, потому что это поворот в сторону латиноамериканской музыки, это движение в сторону джаза как очень популярной музыки. Но это именно джаз, причем очень хороший.

Анонсируя семинар, вы написали, что там не будет Луи Армстронга, Эллы Фицджеральд, Гленна Миллера и Чарли Паркера, зато будут Хьюберт Лоуз, Милт Джексон и Пол Хорн. Чем обусловлен такой выбор?

Армстронг, Фицджеральд, Гленн Миллер слишком известны, они слишком на слуху — это едва ли не первые имена, которые приходят на память при слове «джаз». Вне всякого сомнения, они замечательны и гениальны, но мне кажется, что знакомиться с джазом лучше как раз на других примерах, на других именах. Мне недавно встретилась любопытная мысль о том, что Луи Армстронг — это своего рода Чарли Чаплин джаза. В том смысле, что, конечно, никому не придет в голову сомневаться в гении Чарли Чаплина, но, допустим, говорить о таком направлении кинематографа, как арт-хаус, на его примере, может быть, и можно, но, наверное, не нужно.

Джаз — это живое, актуальное, постоянно изменяющееся искусство. Сегодня есть масса интереснейших молодых исполнителей, которые по возрасту недалеко ушли от студентов, основной аудитории моих семинаров, и уже поэтому они понятней и ближе им. А вот Армстронг или Элла Фицджеральд, несмотря на свое величие, могут отпугнуть молодую аудиторию некоторой архаичностью. Все это, еще раз подчеркну, ни в коем случае не говорит о том, что Армстронг или Фицджеральд плохие исполнители — они замечательные! Но входить в джаз, если ты исходно не в этой культуре, лучше не с них, потому что они способны создать слишком узкое и даже предвзятое впечатление о джазе.

Что такое джаз? Это направление в музыке? Жанр? Стиль? Течение?

Очень сложно сказать. Наверное, джаз скорее следует назвать явлением — таким же большим явлением, как классическая музыка или рок. И, конечно же, джаз — это мощнейшая социальная практика, встроенная в самые разные культурные формации и проявляющаяся в них порой весьма неожиданным образом.

Например, в Советском Союзе джаз помимо всего прочего фактически стал основой для появления феномена стиляг — вспомните прекрасный фильм Валерия Тодоровского, где это замечательно показано. В СССР вообще было довольно двойственное, очень непростое отношение к джазу: его, с одной стороны, приветствовали и популяризировали, с другой — едва ли не запрещали. С одной стороны, считалось, что это музыка угнетенного чернокожего населения Америки, а значит, классово близкая, а с другой, она была слишком уж непонятной простому советскому слушателю, слишком, что называется, «не нашей».

Кстати, фирма грамзаписи «Мелодия» очень неплохо издавала западный джаз, причем по лицензиям. При этом в общей массе советских изданий зарубежного джаза доля так называемого «белого джаза» была крайне небольшой, зато «черный джаз» издавался активно и в самом широком диапазоне — от Армстронга и Каунта Бэйси до Сонни Роллинза и Джона Колтрейна. Очень мощная волна в этом направлении наблюдалась в 1980-е годы, когда советскому слушателю стали доступны, например, такие интереснейшие джазмены второй половины века, как, скажем, Чик Кориа, Гэри Бёртон или Хэрби Хэнкок.

В 1960–1980-е годы джазовое движение в СССР было на редкость мощным: в стране проводилась масса весьма представительных джазовых фестивалей, было много популярных джазовых коллективов. Особо в этом плане выделялась Прибалтика. Между прочим, виднейший отечественный джазовый саксофонист Алексей Козлов и его первый в СССР профессиональный джаз-роковый ансамбль «Арсенал» в свое время были приписаны к Калининградской филармонии. Вообще возникает впечатление, что джаз рассматривался советскими идеологами как некая допустимая форма либерализма: он не казался настолько вредным и идеологически чуждым, как, например, рок и в то же время позволял советской музыкальной культуре органично вписываться в мировой контекст.

Джаз нужно обязательно слушать на виниле?

Вовсе нет. Его можно слушать на чем угодно. Это как с книгами: кому-то больше нравится бумага, кто-то любит читать с экрана компьютера, кто-то — с телефона, а кто-то предпочитает специальные «читалки». Важно не это, а сам факт чтения. Другое дело, что джаз по своей сути — то самое «теплое ламповое» искусство, он очень хорошо ложится на винил, который особым образом передает нюансы и оттенки звука, формирует особую акустическую ауру, чуть ли не ритуал: достать пластинку из конверта, протереть фланелевой тряпочкой или специальной щеточкой, перевернуть на другую сторону… И я бы сказал так: джаз не обязательно слушать на виниле, но на виниле лучше всего слушать именно джаз.

На первом семинаре больше всего времени было уделено пластинке Studio Trieste. Ее прослушали полностью, все 40 минут. Чем интересна эта вещь?

Эта пластинка была записана в 1982 году коллаборацией из трех замечательных мастеров — трубача Чета Бэйкера, флейтиста Хьюберта Лоуза и гитариста Джима Холла. Удивительно, но в свое время ее выход остался практически незамеченным, она даже ни разу не переиздавалась на виниле, только в 2000-х годах на CD. Она никогда не входила ни в какие чарты — но это, пожалуй, моя любимая пластинка. Интересна она среди прочего тем, что густо насыщена аллюзиями на классическую музыку: так, ее первая композиция — Swan Lake, автором которой указан Pyotr Ilyich Tchaikovsky; тут есть цитаты из «Болеро» Равеля и много что еще. Но в тоже время это самый настоящий, стопроцентный джаз, который — что очень важно — очень красиво звучит и очень легко слушается. Какое-нибудь другое джазовое произведение, например, A Love Supreme Колтрейна или что-нибудь из Майлза Дэвиса, неподготовленному слушателю трудно было бы выдержать сорок минут. Да что там сорок — даже десять. А Studio Trieste аудитория легко выдержала, и многим, похоже, понравилось.

Очередной семинар из цикла «Звуки эпохи: музыка и социальные практики ХХ века» состоится 6 марта. Его тема будет созвучна приближающемуся женскому празднику: «Голос как инструмент: три великих джазовых певицы» — речь пойдет о традициях женского джазового вокала. Семинар пройдет в корпусе Института гуманитарных наук (ул. Чернышевского, 56а, ауд. 27), начало в 16.00.

В материале упоминаются

Черняков Алексей Николаевич

доцент ОНК «Институт образования и гуманитарных наук»

Алексей Черняков: «Джаз не обязательно слушать на виниле, но на виниле лучше всего слушать именно джаз»