Эксперт БФУ им. И. Канта: социальная дистанция не должна негативно сказываться на эмоциональной близости людей

Назад к списку новостей

Социальная дистанция ни в коем случае не равняется дистанции эмоциональной. Об этом рассказал психоаналитик, доцент института образования БФУ им. И. Канта Максим Кожемякин. По его словам, когда мы слышим о новых ограничениях, мы склонны воспринимать это как нечто, что нас снова изолирует от других людей. Но это не так. “Сделать физические контакты более осознанными, ответственными, и, следовательно, максимально обезопасить себя, родных и близких от опасности заражения — вот основная задача вводимых ограничений. Но это никак не должно негативно сказываться на эмоциональной близости. Кажется, что такое смещение угла зрения на проблему дистанции и изоляции имеет принципиальное значение для восприятия всей ситуации с COVID-19”, — пояснил эксперт. Максим Кожемякин считает, что введение вынужденной социальной дистанции в период коронавирусной инфекции выстроило некоторые психологические барьеры в общении между людьми.

“Барьеры безусловно появились. Но они связаны не столько с дистанцией, сколько с разным отношением к вводимым ограничениям со стороны разных людей. До сих пор мы можем встретить тех, кто игнорирует правила безопасности и, например, не носит маски. Нередки случаи агрессивного реагирования на подобные вещи. Здесь можно понять обе стороны — и в том и в другом случае — это реакция на стресс, вызванный всей этой непростой ситуацией с изоляцией, — рассказал Максим Кожемякин. — Но, повторюсь, дело не в физических ограничениях, которые очевидны, а в том, что мы за ними забываем о том, что объединяет нас всех по-настоящему — социальная ответственность, сочувствие, внимание друг к другу, взаимное уважение и забота друг о друге”.

По мнению психоаналитика, дистанция сработала как своеобразный фильтр — близкие нам люди стали еще ближе, а люди, для нас не особенно значимые, приобрели такой статус в реальности. “Мы ощущаем тоску по друзьям и родным, близким нам людям. Дистанция, изоляция позволяют переоценить всю систему наших связей, отношений — с окружающими и с самим собой”, — пояснил эксперт БФУ им. И. Канта. По его словам, в середине 90-х годов в Штатах появилась концепция Посттравматического роста. Она сводится к простой идее — травма, приводящая к стрессу, может давать нам ресурс для развития. Но есть одна вещь, о которой не стоит забывать — травму для начала необходимо таковой признать, а не уворачиваться от неё псевдорациональными объяснениями, околонаучными опровержениями и всем известным «меня это не коснётся». Максим Кожемякин отмечает, что в этот сложный период незаметно для себя люди стали находить альтернативу объятиям, похлопываниям по плечу, рукопожатиям. “Понимая необходимость ответственного отношения к близким, мы стараемся меньше их видеть физически, но эмоционально становимся ближе — чаще звоним узнать, как дела, самочувствие, стараемся поддержать тех, кто заболел, кого-то хотим немного развлечь пустой болтовней, рассказать о своих делах и т. д. Сегодня это чрезвычайно важно для сохранения не только отношений между людьми, но и собственного психологического здоровья”, — заключил Максим Кожемякин.