Нейробиолог Олег Можей:

Научный сотрудник лаборатории Синтетической биологии, аспирант Института живых систем Олег Можей имеет благородную мечту — найти эффективный способ лечения рака головного мозга. В интервью kantiana. ru молодой ученый рассказал о том, насколько коварен этот недуг, в чем состоит сложность лечения онкологических заболеваний головного мозга и стоит ли ждать прорывов в этой области в ближайшее время.

Олег, почему вы хотите найти лекарство именно от рака мозга?

Это научный и в известной степени личный интерес. После окончания Медицинского института БФУ имени Канта я два года специализировался в ординатуре на неврологии. Работал в Больнице скорой медицинской помощи и в Военном морском госпитале имени Саулькина. И там я видел пациентов с опухолями головного мозга. Это очень печально — в течение 12–14 месяцев половина пациентов с глиобластомами умирает. А через три года умирает примерно 95 процентов имеющих такой диагноз людей. О чем это говорит? Современные методы лечения совершенно неэффективны.

И одно дело читать об этом страшном заболевании в учебниках и совсем другое — видеть всё своими глазами. В какой-то момент я подумал, что мог бы принести пользу, изучая эту болезнь и пытаясь найти эффективные способы её лечения.

Кто находится в зоне риска? Каким образом можно снизить вероятность заболевания раком мозга?

В том-то и дело, что никакой профилактики рака мозга не существует. Никто точно не знает, почему возникает эта болезнь, поэтому все мы находимся в группе риска. С раком желудка, например, все более-менее понятно — если правильно питаться, вести здоровый образ жизни, то можно существенно снизить риски. А здесь неясно, что делать. Ученые во всем мире пытаются найти причины недуга, но пока, к, сожалению, безуспешно.

Но надежда-то есть?

Разумеется. Есть все основания полагать, что исследования — как фундаментальные, так и прикладные — дадут результат. Но когда это произойдет, никто наверняка сказать не может. Но следует отметить, что в БФУ достаточно далеко продвинулись в изучении опухоли головного мозга. Мы здесь можем делать вещи, которые мало кто способен делать в России. Например, мы умеем синтезировать генетические конструкции и доставлять их к пораженным участкам ткани.

Что касается меня, то я как раз занимаюсь созданием таких конструкций, которые могут оказать положительное воздействие на опухоль. Тема моей диссертации «Генотерапия глиальных опухолей головного мозга». В качестве своеобразного поезда, то есть, средства доставки обладающей терапевтическим действием молекулы выступает созданный на основе лентивируса вектор. Его роль заключается только в транспортировке терапевтической молекулы ДНК. Доставив ДНК куда нужно, он сразу же дезактивируется, не причиняя организму никакого вреда.

В чем заключается сложность производства таких частиц?

Необходима очень дорогостоящая техника и расходные материалы. Но главное — нужны люди, которые глубоко погружены в эту тему и обладают достаточной квалификацией. Оборудование в нашей лаборатории очень достойное, на мировом уровне. Но «железо», повторюсь, не самое главное. Без людей, которые умеют работать со сложными приборами, оно бесполезно.

Еще важно понимать, что мы, в БФУ, получаем векторы с очень большой концентрацией. И мы можем их использовать для экспериментов с животными.

Для in-vivo экспериментов требуется очень небольшое, микроскопическое, количество раствора, поэтому концентрация векторов должна быть очень высокой. И мы можем изготавливать именно такие растворы. Нечто подобное производят только в крупных университетах. Например, в Московском госуниверситете, в Новосибирском. То есть, БФУ по этому направлению входит в число ведущих вузов страны.

Что позволяет держать такую высокую планку?

Во многом это заслуга программы «5–100», которая позволяет приглашать ведущих специалистов. В прошлом году я два месяца стажировался по программе «5–100» в Бристоле. Две недели — на средства стипендиального фонда БФУ и еще шесть месяцев за счет стипендии президента для обучающихся за рубежом. То есть, в общем сложности я девять месяцев провел в Бристоле и многому там научился.

Год назад в Институте живых систем была запущена магистерская программа «Нейронауки». Расскажите немного о ней?

Это очень интересное начинание, дающее возможность лучше понять принципы работы головного мозга.

Студентам читают лекции такие светила, как профессор Уорикского университета (Великобритания) и профессор-исследователь БФУ им. И. Канта Юрий Панкратов. Я тоже помогаю вести две дисциплины — «Молекулярная биология клетки» и «Нейрогенез, нейроонкология и нейродегенерация».

Очевидно, что программа будет развиваться, совершенствоваться, привлекая пытливых и талантливых магистрантов, способных двигать науку вперед. И кто знает, может быть, кто-нибудь из наших выпускников сможет найти самый эффективный способ лечения рака мозга.

Нейробиолог Олег Можей: «Исследователи БФУ им. И. Канта достаточно далеко продвинулись в изучении рака головного мозга»